| То,что я творю сейчас... |  |
| Главы из романа |
 |
Время- это волшебник,
создающий иллюзию, В котором движение складывается Из миллиарда отдельных кадров. Без времени Мы бы застыли в моменте. В каком моменте? В каждом. Клаус Дж. Джоул Время… Именно это понятие и явилось канвой для моей следующей книги. Что же такое время? Мало кто задумывается над этим вопросом, отмеряя его мерный ход от начала к концу минутами, днями, годами, тысячелетиями… А к концу ли? Да, мы привыкли считать, что именно так всё и происходит. Действительно, так оно и есть в нашей с вами коллективной реальности… А существуют ли иные реальности, где время меняет свой ход, изменяя нас, наш образ мышления, наше бытие?.... Откуда оно взялось- наше время? И подвластны ли мы ему целиком и полностью? На мой взгляд, нет… Я ещё не закончила свой роман, несмотря на то, что начала его в 2004 г. Завершена только первая часть, и начата вторая… Кстати, назвала его «Глаза странника». Сколько раз мне приходилось вносить коррективы, делать совершенно новые и неожиданные повороты в сюжете… Но это процесс творчества, а, значит, моя жизнь… Для начала выношу несколько отрывков из моей книги на суд читателя… Предисловие автора Эй, ты уже спишь? - тихий шепот донесся из -под приоткрытой ставни . Я вздрогнула спросонья, приподнялась в кровати, настороженно прислушиваясь : а не приснился ли мне этот звук. Ничего подобного: стекло тихонько звякнуло,занавеска подалась в сторону. Я открыла было рот, но своим воплем не успела переполошить дом. -Т-ш-ш...Не бойся... я это, Олька. -Олька...- выдохнула я облегченно, всё ещё продолжая по инерции постукивать зубами и ежась от внезапно накатившего чувства холода.- Нельзя же так.. До смерти напугала!!!! - Не серчай! Бога ради, не подумала... Спишь, соня? Как младенец! С курами легла поди?- Олька раздвинула занавеску и смотрела на меня ,облокотившись на подоконник по другую сторону окна. Слегка наклоненная голова, в обрамлении белокурых с золотым отливом волнистых волос, пухлые губы, чуть приоткрытые в улыбке, невинно распахнутые бирюзовые глаза...От моего мимолетного гнева, вызванного испугом не осталось и следа. -Да перелезай же,наконец!- я торопливо вскочила, притворила дверь, чтобы не разбудить домашних, накинула халатик и плюхнулась на тахту. - А ты вот что не спишь? Весь день тебя не видела, да и вчера тоже... Пропала. От любви или как? А ряженый твой где? Гоняете теперь по проселочным дорогам, всё на свете позабыли! Стоило тачкой обзавестись и прощай, подруги, поминайте, как звали! - упрекнула я. Олька побледнела, в свете полной луны я заметила как изменилось её лицо. Она прижала пальцы к губам.  Тачкой, говоришь? Знала б , что за тачка нам досталась! Где -то неделю назад Олька и Антон прикупили на местном авторынке почти новую «семерку» , подарок к свадьбе Антошка решил справить... Цена бросовая, а машина , как игрушка. Односельчане прямо диву давались, несказанно повезло, говорили ...А тут судя по олькиной реакции... Я молча встала, включила торшер. Его приглушенный свет разлился по темным углам комнаты, разгоняя полуночные тени и Олькин страх.  Что-то не так? На вид она у вас просто чудо! Новехонькая!  Так то оно так! Новехонькая, да только...- осеклась Олька и замолчала.  Да говори уже, не томи! Что не так? По окнам вон ночами лазить стала...Беспрецендентный случай, скажу я тебе  Ох!!!...- Она тяжело вздохнула и закусила губу. - Не знаю с чего начать . Понимаешь, не все с «семерочкой-то» ладно. А, может, и не в ней все дело. Тут поди ж ты разбери. В общем, по порядку давай... Во вторник акурат решили мы с Тосиком прокатиться. Так, развлекухи ради. Тачка ж новая... Вечерело . А мы по шестой трассе задумали до М. доехать и вернуться.. Побаловались скоростью.- я укоризненно покачала головой. - Не боись, Тосик водила что надо. Дело-то совсем в другом. Дальше слушай. Так вот- обратно со включенными фарами шли, стемнело совсем. Знаешь где пост ГАИ? Помнишь, конечно. Антон скорость сбросил, едем. Все в кайф было: и тачка новая, и будущий муж рядом... Вдруг, ох, у меня и сейчас мурашки по коже...- Олька лихорадочно заломила руки.- Представь, в салоне крик с заднего сиденья, истошный, жуткий, ужасом наполнен. Детский и женский, одновременно. Будто смерть в лицо увидали... Антон по тормозам: в салоне-то нет никого. Тут пост ГАИ как раз. Вылезли мы- вокруг ни души. Тишина... Даже встречной ни одной машины, и вдалеке света фар не видно. Выскочили мы и к посту. Гаишник увидел, вышел из своего «скворешника» , нехотя так. Думал поди машина встала . А мы сходу: так мол и так, кричали... Женщина и ребенок. Гаишник рассмеялся: «Да вы что, -говорит. - в такое время здесь и лешего захочешь, не встретишь. - Впрочем, походил, поаукал. - Документики, пожалуйста». Тосик ему все бумаги , какие есть выложил. -«Машину-то только вот приобрели. Так значит? На рынке или как?»  «На ранке... местном. Новая почти, гляньте-ка!»  « Вот именно, что почти...- задумчиво произнес лейтенант. - Узнайте-ка, пораспрашивайте или ещё что, о жизни вашей «семерки» до того, как она на рынок угодила. И поподробнее желательно.- он протянул Антону документы, и чуть помедлив нерешительно и как бы нехотя добавил. - Впрочем, это я так .. А вы как знаете поступайте.» Вернулись мы к тачке, сели. До дому молча шли на невысокой скорости, будто призраки между нами встали... Короткий поцелуй у порога, и так же молча разошлись по домам. А сегодня мой Антон чуть свет на порог. Сам не свой. «Ольгушка, -говорит.- с тачкой новой влипли мы по самое что ни есть!» Я стою, только рот от удивления раскрыла, а он: « В прошлом году где-то в это же время примерно две смерти она в одну семью принесла мать с пятилетним сыном... Их.. Ведь их-то мы и слыхали, некого больше!» « Почем знаешь?» - я аж заикаться начала, не в силах продолжить. А он кулаком по столу: «На СТО её возил, понимаешь? На СТО! Слатали нашу «семерочку» из ничего, из лепешки , можно сказать! Отец их чудом жив остался, инвалид... брат его «семерку» сладил, деньги вложил, естественно! И на рынок её!» Мариш, а они всё кричат, бедняги! Укладывается такое в какое-нибудь мало-мальски логическое объяснение? Олька истерически схватила мою руку, порывисто сжала: -Кто мы в конце концов? Принято считать, что умирая мы исчезаем, так ведь? Я согласно кивнула: -Вроде того... -Исчезает плоть, мозг, кости тоже когда-нибудь исчезнут. Всё! Нет нас и баста! Откуда же берутся наши голоса, тени, наш аромат? Как всё это объяснить? Да, наш пытливый ум всегда ищет объяснений! А как иначе? Почему кому-то дано услышать тех, кто уже ушел? По сути не должно быть ни голоса, ни дыхания... Но есть!!!! Есть, понимаешь? И это не плод наших бурных фантазий, поскольку настигает тебя внезапно, когда не ждешь и не думаешь ни о чем подобном! Так что же такое наша жизнь? А смерть? Почему они все еще кричат от ужаса и когда найдут покой, если вообще найдут? Мариш, не могу я забыть такое! И жить в знаке вопроса тоже трудно. Я в этом году институт закончила, ты школу. И что? -Олька, уймись, наконец!- я притянула её к себе, почувствовала, как она дрожит от возбуждения. Мы долго сидели молча, прижавшись друг к другу, как двое детей, потерянных во вселенной, огромной, пугающей своей загадочностью. Я нарушила молчание первой. -Олька, порой мне кажется, ой, да что там кажется, я почти уверена- не исчезаем мы... Она удивленно выгнула брови и уставилась на меня в немом вопросе. - Жить продолжаем или ждем чего , а может, в моменте каком-то увязаем... Кто знает? Думать можно по-разному... Только чувствую, не рождались бы мы так, лишь затем, чтобы просто сгнить когда-то, и дело с концом. Бессмыслица получается. Никчемность какая -то... Так и просидели мы с Олькой до первых петухов. -Пора, подруженька. Не выспалась из-за меня. Ночь ушла, исчезла сказка. Завтра все будет как и раньше. И мысли наши вернуться в привычное русло , покинув неизведанное и недозволенное... Она встала, потянулась, зевая. -Пошла я, Мариш. А то с того дня , а , вернее, ночи, не спала толком-то. Стоит глаза сомкнуть- крик... Лишь к утру крепко засыпала, а утро летом короткое, сама знаешь. Проснулась я ближе к обеду. С чашкой горячего чая стояла у окна, постепенно приходя в себя после бессонной ночи и Олькиной с Антоном истории.... -Цыгане, цыгане!..- захлебывался соседский пацан Вовка, во весь опор несясь к дому. Я видела, как он влетел на крыльцо, что-то тараторя и энергично жестикулируя. Галина, на мгновение прекратила переливать воду из ведра. Наполовину наполненный черпак выскользнул из рук, облив босые ноги:  Ишь, засуетился! На кой они тебе сдались? Вот смотри, утянут за собой, и поминай... Ой! - она прикрыла рот рукой.- Типун мне... Ты, слышь, смотри! Сегодня от двора далеко ни ногой! Хорошо меня понял? Вовка юркнул в приоткрытую дверь. -Мам, Вовка про цыган каких-то.  Да они здесь каждый год останавливаются. Табор на берегу разбивают. День- два, иногда всего ночь одну. А там поминай как звали...  Чтобы цыгане в этих краях!? Первый раз слышу1  Что ж ты хочешь? - улыбнулась мама.- Мы в деревне наездом, не постоянно ж живем. А мне Галина давно про них рассказывала. Вроде не трогают никого. Ты сегодня на берег-то не ходи, ладно? Мало ли.. В саду вон качели... С цветами повозись... Но я пошла. Старая цыганка... Не почувствовала, как она материализовалась сзади... Мое любопытство било через край. Я зарылась в куст боярышника, безобразно исцарапав колючками все незакрытые части тела, раздвинула ветки и не отрываясь завороженно наблюдала чужую, незнакомую мне, жизнь: резкая гортанная речь, крики чумазых ребятишек, ворохи тряпья, храп лошадей у кромки берега. Пестрота, хаос и запах... Особый запах только что разожженного костра, конского навоза, помятой травы, незатейливого цыганского варева, немытых тел. Его привезли эти люди и, кто знает, может быть, уже завтра увезут, скроют за горизонтом вместе с собой. Исчезнет частица иной жизни, эпизоды которой я сейчас жадно выхватываю своим взглядом, ловлю обонянием и слухом. Как и прежде, запахнет лугами, водой, разогретой солнцем землей. Аромат моего мира, непреходящий, вечный, любимый... -Любопытно? Пробовала нашу жизнь к себе примерить? Я не смогла выдавить губами даже испуганное «Ой!», лишь нечленораздельный хрип. -Ишь, побледнела! Резко обернувшись, подняла глаза: передо мной цыганка, довольно старая. Из под выцветшего платка выбивались седые пряди волос, бесконечное множество юбок, несколько кофт странного покроя напяленных одна на другую, бусы на морщинистой старческой шее, вернее гирлянда из бус и украшений- амулетов. -Т-ш...Молчи. Старая Зара не сделает тебе ничего плохого. Она подошла вплотную, чуть склонилась, пытаясь разглядеть меня поближе. Я вскочила на ноги, выпрямила затекшую от долгого сидения в одной позе спину, резко отстранилась. Почувствовала, как по спине сбегает, щекоча, струйка пота. -И вправду напугалась. Напрасно... Поди и сядь вон на тот большой камень, видишь? Камень и впрямь был огромен, плоский и широкий. Цыганка явно намеревалась подсесть рядом. Я молча повиновалась, она следом пошла. -Садись, не бойся. А то за страх накажу!- рассмеялась. -Накажете?.. -Угу... Она примостилась рядом со мной. -Дай, красавица, погадаю... Знакомая песня.. Надо полагать и сюжет будет развиваться по давно прописанному сценарию. -Да нет, не так, как все.- возразила она, будто услыхав мою мысль.- Не так, как думаешь...Руку дай, вот эту.- цыганка схватила крючковатыми пальцами кисть моей левой руки, развернула ладонь, поднесла к глазам. Я дернулась, оголяя этим непроизвольным жестом весь свой страх. -Не бойся, говорю! Не мешай старой Заре! Пришлось сдаться. Меня удивляло её упорство в желании посмотреть мои руки. Я тупо глядела перед собой, отстранённо наблюдая, как та , подслеповато щурясь, вперилась в непонятные, неповторимые линии на моей руке. Потом старая цыганка заговорила.... -Две линии жизни, красавица, две их у тебя . И эти, глянь, головы или ума зовутся, тоже две. Старуха склонилась над моей ладонью, вертя её, почти выворачивая, то в одну сторону, потом в другую, пристально вглядывалась в извивы моего ещё не начавшегося жизненного пути. Подняла голову. Черные, как смоль, глаза поймали мой взгляд, стараясь удержать. Под её пристальным взглядом я съёжилась, плечи опустились. - Не понимаю… -А кто понимает?- она хохотнула, дернувшись всем своим грузным телом.- А? Правую дай-ка … Я и охнуть не успела, а её заскорузлая ладонь уже крепко держала мою руку, на сей раз правую. - Не бойся ты! Дрожишь вся ,как воробей. С детства поди страшным цыганьём напугана! Не иначе. Мы детей крадем, проклятья страшные насылаем, порчи и корчи разные… Да, деньги ещё. Уж очень деньги любим и как сквозь землю… Так оно? Молчишь… Знаю, что так. - Мне почти семнадцать уже…- выдавила я. -О ты ба-а… Как много-то! Думаешь, захочу, не уведу? – она расхохоталась. Я попыталась вскочить с камня . Не тут то было! -Сядь , красавица. – заговорила она нараспев.- Неужто и впрямь старая Зара до смерти может перепугать? Не стану я тебя красть, так и знай. И денег-то у тебя нет. Ни копеечки, чтоб, как водится, на руку положить. Только цветы полевые… Не нужно мне, старухе, ничего от тебя. А вот сказать кое - что, скажу. Хочешь, слушай, а хочешь, мимо ушей пропусти. Тогда и жизнь, одна из них, лучшая, тоже мимо…Ага… Дай только вот…- Отпустила мои руки, выпростала пачку сигарет из бездонных недр навьюченного на ней тряпья. Закурила. Глядит в глаза мне молча, делая одну затяжку за другой. Сигарета. За ней вторая… Снова заговорила. -Так вот, красавица, две на руке-то твоей линии. А жизнь-то вроде, одна. Так оно? Считается, так… Две линии- два времени… А мы не знаем, как одним распорядиться. Цыганка замолчала. Опять этот пытливый взгляд. Я недоуменно пожала плечами, опустила голову- трудно выносить слишком пристальное внимание, особенно, если ты едва знаком с человеком, который хочет от тебя неизвестно чего или пытается втолковать абсолютно непонятные вещи. - Скольких встречала с двумя линиями, - Цыганка все же прервала повисшее между нами тягостное молчание, - а жизнь одну проживали . Все. Говорят , вторая линия –оберег, хранительница. А так ли? Шли по разбитой, накатанной колее. Шли и не ведали, что рядом иная дорога тянется. И ждет… Ждет, когда с накатанной съедут и на неё попадут. Мало удалось кому. Многие не поняли и удачей нечаянной назвали, а которые совсем заблудились. - Тарабарщина…- непроизвольно прошептали мои губы. Цыганка не расслышала. Возможно, моя реплика была ей просто неинтересна. - Если бы все понимали… - продолжила она.- Вот что, красавица, знаю только - судьба это не начало и конец, а между ними неизбежность. Пойми, судьба это то, что хочешь ты. Хочешь радости- радуешься, а если слёз хочешь- плачешь. И запомни, девочка, две линии - два времени. В одном ты одна, в другом другая. Можешь быть такой, какой можешь, а можешь, какой хочешь. Я так, думаю, каждому это дано. Свыше дано. Только не на каждой руке, как на твоей, четко прописано. От человека всё зависит. Вспомни об этом, когда в жизни твоей тучи соберутся, и небо с овчинку покажется. Взгляни на ладошку. Вот они - линии-времена. И сверни, непременно сверни. Спросишь куда свернуть-то? Тут только душа подскажет. Не зря же дано…. Разве могла я тогда, в то далекое время, кажущееся сейчас самым безмятежным , прекрасным и счастливым, что спустя много лет мне придется- таки вспомнить этот летний день, табор у реки, старую Зару, её цепкую руку, раскрывшую мою ладонь и слово «дано». Дано? Что? Кем? Когда ? И почему? Вспомнила я цыганку, не могла не вспомнить. Ведь в этом мире не стало тебя. Твой последний момент жизни , он остановил течение времени в моем мире, оставив меня наедине с собой, вернее частью меня, не смирившейся со случившимся. Тогда я поняла, что у каждого свой мир, единый и единственный одновременно. Мне пришлось долго обосновываться в своём заново. Пришлось поселить тебя туда, далекого, ушедшего. Понимаю, полный абсурд, но иначе всё, что бы я не придумывала, терпело сокрушительное фиаско. Любой мой шаг - я всегда чувствую- ты рядом, взгляд, он ловит в пустом пространстве твой, слова- ты слышишь каждое из них, новое платье- ты любуешься мной, не отводя взгляда, духи- и опять же ты и только ты вдыхаешь их аромат. Порой ловила себя на мысли, что одержима тобой и , как ни странно, мне это нравилось… Иногда я пыталась бежать от тебя. Изобретала способы отвлечься, рассеять тоску. Книги, развлечения, мужчины… Ты, я видела это даже во сне, преграждал им путь, заставляя меня думать только о нас с тобой. Случалось, заскучаю, забудусь на мгновение, твой образ начинает таять. Чувствую - исчезаешь. И тотчас меня охватывает паническое одиночество. Стоит мысленно тебя позвать, и мы опять одно целое. Кто из нас кого не отпускал? Впоследствии я поняла, что невозможно изъять часть целого. Жизни все ж удалось разлучить нас, смерть же держала до сих пор рядом. Слишком рядом, так, как, кажется, мы не были близки никогда. Каждый день, нет, миллионы раз на день, я представляла себя в нужное время и в нужном месте, и тогда я своей рукой предотвращала твой последний шаг на земле. Почти физически ощущала, как моя рука хватает твою. Всего лишь доля секунды и я успеваю выдернуть тебя из тисков неизбежности. А потом боль: то сон обольстил несбыточной надеждой или мечта, виртуальный образ в несуществующем пространстве. Воспоминания- гости, почти никогда не покидающие мою душевную обитель, они подобны коварным насмешникам. Стоит их впустить, они тотчас ведут меня в твой мир, к твоим рукам, губам, тихому шепоту… Разбередят, разворошат прошлое и покинут, деликатно уступая место тупой безысходности. Вот и сегодня, следуя за ними, я пришла к тебе. В который раз за восемь лет? Знаю, ты всегда рядом . Тогда почему меня тянет туда, где мои глаза в последний раз видели твоё лицо, твоё настоящее лицо? Вернулась, открыла дверь… Как в чёрную дыру провалилась в недра своей квартиры. Опять одна, опять в объятия серого марева тоски… Мягкий, ненавязчивый свет абажура, его мерцающие блики расползлись по стенам… Что изменилось? Мир? Он всё тот же… Когда-то вот такие загадочные блики, полумрак и тишина в комнате создавали атмосферу уюта и защищенности. Теперь же… Моё восприятие совершенно по- иному реагировало на окружающий меня мир. Я изменилась… Знакомая незнакомка, чего мне ожидать от тебя завтра? Я вопрошающе глянула на себя в зеркало. Завтра… Я затрудняюсь ответить, чего ожидать в следующий момент, не то, что завтра. Мне стало трудно сосуществовать с самой собой… Мой взгляд бесцельно шарил по знакомой обстановке: книги, картины, разные безделушки, к которым привыкаешь. Их уже не любишь, просто это ниточки. Дерни за одну - воспоминание, за другую – слёзы. Как мелодия из прошлого, запах забытых духов, звук за окном… Старая общая тетрадь… Её краешек виднелся из приоткрытой дверцы письменного стола. Лет двадцать, а то и более… Перед внутренним взором, тем, что мы называем памятью, студентка младших курсов одного из местных ВУЗов. Его корочки так и остались всего лишь корочками, не более, так и не реализовавшись в призвание. Тетрадь берегла для лекций по любимому предмету. Вспомнить бы, какой был самый любимый . Уголки губ дрогнули в невольной улыбке. Зачем-то протянула руку, распахнула дверцу. Старый дермантин обложки от времени стал липким, словно растаял. Я выудила тетрадь из общей стопки. Даже не подписана…Чистые листы замерли в ожидании- приглашение своего рода. Я откинулась в кресле, не выпуская тетрадку из рук. « Две линии- два времени… Судьба это то, чего хочешь ты… вспомни об этом… Дано….» Старая цыганка. Ты хотела, что бы я… Что бы я…. Схватила ручку, бездумно повертела в руках, открыла первую страницу. Понимание того, что мне действительно нужно пришло внезапно, словно озарение. Озарение, напоминающее шепот старой Зары. Теперь я знала, эту жизнь я проживу душой. Разум. Его нельзя игнорировать, им нельзя пренебрегать, но душа.. Только она на сей раз станет моим главным путеводителем, только она поведёт по бесчисленным извивам судьбы, помогая ей расцвести, а не сломаться с легкой руки логики рассудка и чистоты доводов. Пустота, блёклая, как ненастный день, тоскливая, как поминальная тризна. Она должна быть заполнена, иначе вновь бессмыслица и ничто. Ничто останавливает ход времени в моем мире, не позволяя выбраться из безжалостных, безнадежных тисков отчаяния. Не лучше ль заставить двигаться это время, причем не вперед, а вспять и взглянуть со стороны, что произойдет? Маргарита и Олег… Олег и Маргарита, а ещё Герои моей повести отчаянно взывали к жизни, несмотря на предстоящие испытания, вернее, на что обречет их моё воображение. Возможно, с их помощью я перестану быть просто сторонним наблюдателем своей жизни. «Сон неотвязный и вязкий, как густая паутина, не желал отпускать моё сознание из своих объятий этим ненастным утром. Он, словно щупальца сказочного чудовища…» Всего две строчки, но я знала: меня не остановить, отныне я накрепко связана с этой историей. |
